Сижу значит над вступом себе работаю, а картинки так и лезут в голову так и лезут.
ТМИ чет опять заволновали, Уилл и Джем не из головы не из сердца не идут. Все крутится в мозгу эта фраза из Дикарей: ОНИ ЛЮБЯТ ЕЕ И ДРУГ ДРУГА. Наверное это и напомнило еще и про Тетку Кощика и Идрис. Такой вот смол армагедец, просто выносите меня, выносите меня полностью
Два раза ходить не стану, так что этьь: АУ для года, которого не было.
Все произошло слишком стремительно: вот Люси подходит к Идрис глядя безучастными пустыми глазами, останавливаясь метрах в трех, достает из-за спины пистолет, без умолку что-то невнятно повторяя. Идрис только успевает проронить полное непонимания "Люси!" как раздается выстрел. Спустя долю секунды появляется Мастер. Моментально непонимание в его глазах сменяется откровенной яростью. Он наотмашь бьет Люси по лицу и девушка падает к его ногам. Он с силой хватает ее за запястья и смотрит полными ненависти и призрения глазами: "Какого черта ты это сделала?! Как ты посмела ее тронуть?!" Люси смаргивает навернувшееся на глаза слезы, ее голос полон отчаяния: "Ты никогда не смотрел на меня так как смотришь на нее. И никогда не будишь". Еще с мгновение Мастер смотрит на Люси, затем с отвращением отталкивает ее и уже не глядя ровным голосом говорит: "Убирайся".Ноги словно ватные, но Люси находит в себе силы подняться и выйти из комнаты. Мастер бросается к Идрис и злость в его глазах сменяется волнением. Она не может глубоко вдохнуть, ее грудь часто вздымается, ядовито-красное пятно расцветает чуть ниже отчаянно бьющихся сердец. В глазах Идрис страх и непонимание, она прижимает руки к кровоточащей ране. Мастер склоняется над ней, медленно паника начинает овладевать им - Идрис не исцеляется и даже не регенерирует. Ее глаза потихоньку закрываться и она только просит позвать Доктора перед тем как провалиться черную бездну.
Очнулась Идрис уже в руках Доктора. Он держит ее, прижимая к себе, и успокаивающе гладит по голове. Мастер рядом, держит ее окровавленные руки в своих. А она зовет их по именам, не Доктором и Мастером, а их настоящими именами, давно забытыми, утонувшими в веках. К ней приходит позднее понимание, что даже покинув Галлифрей и не имея возможности больше никогда на него вернуться, души Теты и Кощея всегда были ее домом.